Для моей бывшей Родины — Советского Союза — декабрь оказался месяцем роковым. Каждое 30 декабря мы почти 70 лет праздновали день рождения родной страны. А 8 декабря 1991 года ее вдруг не стало. Ты проснулся, а у тебя попросту нет Родины. Совсем! Не верилось…
Не верилось даже тогда, когда через 17 дней спускали красный флаг над Кремлем… Не знаю, как для кого, а лично для меня это было огромнейшим потрясением.
В декабре 1991-го главы трех республик (России, Украины и Белоруссии) на нашей же земле в Беловежской пуще подписали соглашение о том, что СССР отныне нет. На смену ему, мол, пришло Содружество Независимых Государств. Но прихода этого Содружества как-то никто из простых граждан не заметил. В отличие от обеднения, нищеты, безработицы и национальных конфликтов. Последние, увы, не закончились и по сей день.
Помню, как готовили первую полосу одной из республиканских газет о подписании тех самых беловежских соглашений. Идея была в том, чтобы на карте СССР сфотографировать бутылку «Беловежской» и четыре наполненных стакана, один из которых накрыт краюхой черного хлеба. Но задумка оказалась практически невыполнимой, так как во всем огромном Минске «Беловежскую» купить было нельзя.
Никогда не идеализировал нашу советскую жизнь, но чем дольше живу, тем все больше и больше скучаю по ней. И все больше раздражает стремление многих постсоветских «политологов» показать и доказать, что мы, советские люди, были, мол, несвободными, идеологически ущербными, нищими и голодными.
В истории СССР, как и в истории каждого государства, можно найти факты на любой вкус, все зависит от того, что хочешь найти. Но бесспорно одно: история той страны — удивительная череда порой просто мистических событий. В ней есть все: невероятные победы и унизительные поражения, восторг уникальных достижений и страх внезапных репрессий.
Но факт остается фактом: пройдя через множество потрясений, включая две мировые войны и гражданскую, с 1913 по 1986 год страна увеличила свое национальное богатство более чем в 50 раз, национальный доход — в 94 раза. Число студентов высших учебных заведений увеличилось в 40 раз, врачей — в 48 раз. На 1986 год национальный доход СССР составлял 66 % от аналогичного в США, продукция промышленности — 80 %, сельского хозяйства — 85 %.
Да, большинство из нас были многого лишены. Навороченных игрушек, жвачки, джинсов… Но разве без этого мы были несчастливы? Просто больше ценили каждую свою игрушку. Особенно ту, которую смастерили сами. А вместо жвачки у нас были изумительная хлебная корочка, натертая чесноком и посыпанная солью, бабушкины пирожки и пышки, мамино варенье, в котором каждая ягодка сияла, как рубин… Да, наши родители работали много, а получали порой гроши, но никто из нас, детей, никогда не боялся остаться голодным. И даже не мог себе этого представить.
Да, магазины, особенно в отдаленных деревнях и поселках, часто были полупустыми, но в каждой семье столы ломились, когда в дом приходили гости. Мы не сомневались, что когда-то государство подарит нам квартиру, кому-то раньше, кому-то позже, но произойдет это обязательно, причем совершенно бесплатно.
Даже «Запорожец» мы могли купить с большим трудом всё из-за того же пресловутого дефицита. А «Мерседесы» видели лишь в кино, и то не всегда самые новые. Но это совсем не мешало нам регулярно навещать близких, если даже судьба забросила их на Сахалин. (И Сахалин нам был почти так же дорог, как Минск и Брест, Киев и Москва, Душанбе и Фрунзе…). Деньги водились у всех, а билет на поезд или даже самолет стоил если не копеек, то вполне подъемных рублей. Не так давно двоюродный брат, обжившийся почти новым «Фордом», уверял, что будет заезжать в гости чаще. С тех пор мы стали видеться еще реже. Вот и считайте…
Да, мы верили, что человек человеку брат. Что добро возвращается добром. Что честность и трудолюбие — высшие человеческие добродетели. Что родная страна лучше всех… Но разве такая вера ущербна? И разве можно без нее вообще когда-либо и где-либо воспитать маленького человека настоящим гражданином и патриотом? А как без патриотизма и любви к родной стране построить здоровое и процветающее общество?
Да, мы были несвободными. Ездить за границу, например. Но и несвободными врать, обижать слабых и старых, хамить учителям… Зато мы были свободными в главном — выбирать и мечтать. Выбирать кружки и секции, пионерские лагеря и детские санатории не по прайс-
листу, а по желанию, так как все они были бесплатными. Мы не боялись грезить стать космонавтами, летчиками, подводниками, геологами, художниками, артистами, потому что были уверены: это по силам каждому, если хорошо учиться и не бояться труда. Поэтому и выбирали свои будущие специальности не по проходному баллу ЦТ, а по толстенному справочнику вузов и ссузов Советского Союза, выискивая именно ту специальность, которая наиболее была по душе. И ехали поступать порой за тридевять земель.
Воспоминания своего далекого прошлое сегодня — отнюдь не возрастная ностальгия по ушедшему навсегда. Делать это все чаще заставляют мысли о будущем. И совсем не о своем, а о будущем детей и внуков.
Когда в мире творится такая чехарда, когда рушатся идеалы, а у твоих границ рвутся бомбы и снаряды, очень хочется назад в СССР. Пусть не в самую богатую и сытую страну, но в ту, которой мы гордились за спокойствие, которую уважали за стабильность, а кто-то даже и побаивался — за силу и мощь.
Говорят, если мечтаешь о возрождении СССР, то у тебя нет разума. А если не жалеешь о Советском Союзе, то у тебя нет сердца. Что-то в этом есть. И тем не менее формула слишком проста, чтобы измерить все утраченное и приобретенное.
Беларусь упрекают, что мы сохранили немалую часть советских традиций и взаимоотношений. Так, может, это и есть повод для гордости?